Маразм бессмысленный и беспощадный. Там, где не маразм, – потенциально серьезная угроза для наших прав. Это очередные поправки в законодательство, основным результатом которых становится разрушение правового пространства и создание очередных источников для коррупции в органах внутренних дел.

 

Для начала, несколько слов о том, что собой представляет травматическое оружие, или, как говорится в этом законопроекте, «оружие ограниченного поражения». В эту группу включается, в том числе, и газовое оружие. Это, по сути дела, – жалкая полумера, предложенная нам вместо настоящего оружия для самообороны граждан. Настоящее – это, естественно, пистолеты и револьверы с обычными пулями.

 

Проблема так называемого травматического оружия – вовсе не в том, что с его помощью совершается какое-то количество правонарушений. Основная его проблема для общества, с моей точки зрения, заключается в том, что оно в подавляющем большинстве случаев не способно выполнять свою задачу – помочь гражданам защитить себя от нападения.  Оно создает иллюзию защищенности, а не реальную защиту.

Если говорить о поражающей способности, возможности остановить нападающего, то, например, газовый пистолет с разрешенными газами вообще не способен на это. Это практически бесполезный инструмент. Единственный эффективный вариант его применения – это бить им по голове нападающего, в чем многие его владельцы неоднократно убеждались.

А если говорить о травматическом оружии, то его эффективность приблизительно сравнима, например, с булыжником или, скажем, ножкой от табуретки. Если лично я бы оказался в ситуации, когда вынужден был бы защищаться, и у меня существовал бы выбор между травматическим оружием и чугунной сковородкой на длинной ручке, – я выбрал бы сковородку, ни минуты не сомневаясь. 

 

В мире травматическое оружие распространено относительно мало, и практически нигде его выпуск и продажа специально не регулируются именно в силу его крайне низкой эффективности.  Регулирование его – затея бессмысленная.

Почему? Например, потому, что существует такая штука, как кухонный нож. Этот инструмент – на порядок более опасное оружие, чем «травматика». Если надо регулировать «травматику», то продажа кухонных ножей должна регулироваться в 10 раз строже. Этот пример просто дает понять, насколько предложенные нововведения в законодательство бессмысленны, бесполезны и излишни. А излишнее законодательство – это всегда вредное законодательство.

На мой взгляд, единственным результатом регулирования рынка оружия ограниченного поражения будут дополнительные возможности для обогащения тех, кто причастен к этому регулированию.

 

Ограниченное самооборонное значение у «травматики», конечно же, существует.  В отдельных случаях она может помочь отбиться от одиночного невооруженного нападения. Особенно, если владеть, помимо «травматики», парой быстрых  ног. «Травматика» может быть заметно полезнее булыжника, дубинки и разнообразных предметов хозяйственного назначения для людей пожилых, физически слабых. Наконец, она может быть относительно удобна в силу компактного ношения. Лом, конечно, на порядок эффективнее, но носить его с собой по городу может быть не слишком удобно.

 

Теперь остановимся на тех доводах, которые нам приводятся в пользу ограничения травматического оружия. В частности, сообщаются данные по количеству людей, пострадавших от травматического оружия, также приводится информация, что иногда это оружие используется и при криминальных нападениях.

Начнем с последнего. Наличие пострадавших вовсе не означает, что появление «травматики» привело к ухудшению криминальной ситуации. Во многих из этих случаев травматическое оружие стало всего лишь оружием выбора. Не будь его у преступника, для нападения он вполне мог использовать нож или дубину, и скорее всего, что при этом количество серьезно раненых оказалось бы значительно большим. 

 

Есть, правда, у травматического оружия и одна очень неприятная особенность. В подавляющем большинстве случаев это оружие не очень эффективно. Но при редком случайном попадании в уязвимые точки, например, в глаз или горло, это оружие может оказаться опасным и даже смертельным.

Но при этом, поскольку у людей вполне оправданно сложилось отношение к «травматике» как к чему-то малозначимому, не многим более существенному, чем удар кулака, то у них не возникает барьера к его применению. Такого барьера, который отчетливо существует, например, при применении легального огнестрельного оружия. 

 

Известно, что легальное огнестрельное оружие крайне редко, в исключительных случаях применяется своим владельцем незаконно. На эту тему собрана огромная статистика и за рубежом, и в России. В России зарегистрировано более 4,5 млн владельцев легального длинноствольного огнестрельного оружия. Случаев применения этого оружия в преступных целях почти нет. По периодически приводившимся данным лицензионно разрешительной системы по отдельным регионам, частота таких правонарушений составляет порядка одного случая на 20 000 – 30 000 ружей!

 

С «травматикой» ситуация другая именно потому, что ее применение воспринимается примерно так же, как удар по морде в драке (и, кстати, в большинстве случаев его применение к схожим результатам и приводит).

 

Еще пару слов о законопроекте. В случае с «травматикой» можно говорить о бессмысленности и бесполезности нововведений, ужесточающих ее оборот. Но в законопроекте есть и некоторые изменения, связанные с оборотом обычного оружия. И эти изменения, на мой взгляд, потенциально опасны.

В частности, вводится обязательное обучение для людей, получающих разрешение на обычное огнестрельное оружие (как, впрочем, и на оружие ограниченного действия). Ранее в законодательстве присутствовало лишь требование сдачи экзамена на знание правил применения и правил обращения с оружием.

http://slon.ru/blogs/vasilevski/post/422419/